Шишагины28.12.2012. Ира приглашала к 9 вечера, я приехал минут на 5 раньше. Набираю на домофоне номер, ответа нет. Звоню по телефону, говорю, - домофон не сработал, пробую еще раз. Ира: - не надо пробовать, я сейчас подойду. Через пару минут она действительно выходит на Фонтанку из соседнего двора. Набирает нужный код, входим в подъезд. На первом этаже проходим мимо закрытого помещения с неким названием на табличке. Вспоминаем, что здесь когда-то работал Сергей Туркин.- Лет десять назад я приезжал к нему. - Давно, говорит Ира, не видела Сережу. - Не помню, откуда такая информация, но, насколько знаю, он ушел из этой фирмы, или "его ушли". Ира не знает эту историю. Поднимаемся на последний этаж. Дверь новая, железная, оформлена "под старину". Ира показывает квартиру. Заходим в комнату, где мы когда-то отмечали Новый год. - Когда же это было, сколько лет прошло? - пытаюсь вспомнить. - Все просто, говорит Ира. - Сыну сейчас 23, значит это было 24 года назад. - Мы отмечали здесь Новый 1989-ый год. Проходим по квартире. Мебели немного, она основательная, тоже "под старину". Я что-то сказал по этому поводу, на что Ира заметила, что это и есть мебель старинная, натуральная (отреставрированная). Я присмотрелся. Действительно, часть мебели старая, но есть и новая, выполненная в том же стиле. Леня еще не вернулся с работы. Он позвонил, сказал, что в пути. Ира спросила, чем мы займемся сейчас - будем пить шампанское, или посмотрим нашу с Ю.Ф. работу. Я выбрал второе - включай компьютер, говорю. С компьютером Ира, как говорит, не дружит. И, кажется, это правда. Я показал наш сайт и подробно рассказал его историю. Рассказ был примерно такой. Когда мне "стукнуло" 59 лет, я вдруг стал записывать воспоминания. Причиной был мой внук. Я его не очень понимал, в то время его интересы еще были детские, и мы редко о чем-то серьезном говорили. По этому поводу подумал (я же знаю, что будет дальше) - скоро он станет подростком, а в таком возрасте не только нет интереса к жизни предков, - напротив, есть полное отрицание этой жизни, и всего, что с ней связано. И только где-то после сорока такой интерес начнет пробуждаться. Но будет поздно, уже никого из моего поколения не останется. Проецирую ситуацию на себя самого. У меня была бабушка, она умерла, когда мне было 18 лет. Несмотря на то, что я провел с бабушкой немало лет, понимаю, что совершенно ее не знаю, - как она жила, что волновало, о чем она думала. Большую часть всего этого времени она занималась мной как ребенком, каковым я и был, а потом уже я жил своей собственной жизнью, к которой никого из взрослых близко не подпускал. Не было ни одного "задушевного" откровенного разговора и мне кажется, он и не мог состояться - слишком велика возрастная дистанция. И мне почему-то стало грустно оттого, что я уйду совсем безвестным, что не буду существовать не только для кого-либо, но даже для своего прямого потомка, для внука. И начаал писать о себе, о своей жизни - пусть останется хотя бы такой след... Возможно, на Иру рассказ произвел впечатление, во всяком случае, она сказала, что дело интересное и важное, она сама готова, как может, способствовать его продвижению. Вспомнила о том, что у Лени сохранились письма предков, относящиеся к довоенному времени. Вспомнила о жительнице этого дома, которая по крупицам собирает сведения, кто в этом доме когда-либо жил. А жили в нем когда-то люди весьма известные, начиная с графа Толстого. Вспомнила о знакомом старике, который надоедает им рассказами о своей жизни. - Они, быть может интересные, но, как правило, ни к месту, - у всех своя жизнь, не до того. Но если будет встречный интерес, он расскажет много, включая блокадное время. Вобщем, возможно, продолжение темы будет. Позвонил Леня. Он должен был заехать к Анне (дочери Иры) и привести трехлетнюю внучку. Оказалось, внучка не готова, придется ждать, Леня приедет позже, чем предполагалось. Ира предложила раскупорить шампанское. Мы сели за стол, выпили за встречу, за Новый год и т.д. Лени все не было. Ира показала фотографии, в частности, Димы З. Когда-то Дима женился на сестре Иры, в этом году она умерла от рака. Дима остался с дочкой, которую недели три назад выдал замуж. Позвонил Ю.Ф.. У него был вопрос по нашему проекту, спрашивает - ты далеко? Я говорю - на Фонтанке. Ира говорит - передавай привет, я передал. Немного поговрили о Ю.Ф. - Работать с ним очень трудно, говорю я. - Ему надо, чтобы был полный порядок, чтобы все всему абсолютно соответствовало, ошибки выводят его из равновесия. - Здесь они с Любой нашли друг друга, сказла Ира, - Люба в этом смысле еще дотошнее, чем он. Я подумал, что может быть в том и была причина, что я приехал без Ю.Ф. - он бы приехал с "дотошной" Любой, которая непременно отметит все "протокольные ошибки" процедуры приема гостей. Сама же Ира имеет совершенно противоположные склонности - ей абсолютно "по-фиг", как все выглядит, каково качество предлагаемого продукта и т.д. Надо сказать, что мне это ближе - отношение к таким мелочам такое же. У Иры что-то с суставами, она хромает. Я не распрашивал подробно, она сказала, что недавно была в больнице, делали операцию, болезнь нехорошая. Но как всегда, Ира бодрая и жизнерадостная. Почему-то мы вспомнили про Галю Власенко. Но никто не смог о ней ничего сказать. Я заметил, что помним фамилию, а это уже немало. И вспомнил, где она живет. Когда-то у меня был автомобиль, - в то время это была редкость, я ей что-то подвозил до дома. Вспоминали Марину Савельеву. Ира не знала (или не помнила) о ее дочери, о ее первом муже, который попал в тюрьму. В 10:30 приехал, наконец, Леня с внучкой Иры. Выглядит Леня усталым. В таком режиме - с утра почти до ночи он работает уже несколько месяцев. Несколько лет назад ему сделали операцию на сердце - то самое шунтирование, как у Ельцына. Переутомляться ему, насколько понимаю, вредно. Но его положение на работе сейчас того требует, и надо либо выполнять, либо отказаться от чрезвычайно хорошей зарплаты и положения... Мы посидели, немного поговорили. В 00:10 закрывается метро, в 23:40 я ушел. Ханов О.А. В начало |