Наш котик Нортик.

Он появился в мае 93-го года. ... Было время надвигающейся компьютерной эры. Мой сын Сергей был "на волне прогресса", и когда в доме появился котенок, он назвал его Нортоном, в честь известного Питера Нортона, предложившего программу, которая смогла подружить обычного человека и новоявленного диковинного зверя, названного "Компьютер". Так котик наш получил имя человеческое и оказался неким образом причастен к новому времени, с его новыми приобретениями и старыми пороками.

Белый, мягкий пушистый - это о нем. Розовый носик, подушечки на лапках, желтые глазки - прелесть. Вот он лежит на спинке, раскинув лапки - безмятежно, беззаботно, провоцируя на то, чтобы погладить это белое мягкое брюшко... Но стоп! Если вы поверили в эту спокойную безмятежность, если вы прикоснетесь или хотя бы сделаете движение с похожими намерениями, то реакция будет молниеносной, и вместо милого красивого домашнего существа вы увидите дикого разъяренного зверя, готового всеми четырьмя лапами и всеми зубами вцепится в того, кто рискнул нарушить его спокойное одиночество. Нет, нет, он не коварен, он не нападает без предупреждения. Прежде чем это сделать, он будет вести переговоры, хотя и в свойственной ему ультимативной форме. Его бескомпромиссное условие - вы отходите на безопасное расстояние. Он заявляет об этом всем своим видом - пригнутыми ушами, изогнутой спиной, приподнявшейся шерстью, глухим рычанием или шипением.

Он всегда был такой - индивидуалист, с очень развитым чувством собственного достоинства. Есть я и есть все остальное,

и это остальное враждебно мне и меня недостойно. Среди нас такой тип тоже не редкость, когда человек незнакомый изначально оценивается отрицательно. И надо сделать немало положительного, чтобы эту оценку изменить и доказать, что у тебя нет дурных качеств, нет дурных намерений.

Принято считать, что главным атрибутом человека, его разумности является способность к самосознанию, самопознанию, самооценке, к чему не способны другие живые существа. Наш котик, кажется, своими манерами опровергает эти представления. Его самооценка, конечно, сильно завышена, но у людей это тоже бывает.

Ему не чуждо понятие о собственности, о том, что принадлежит ему, и что не его, чужое. Он яростно защищает свое от посягательств других. Иногда он пытается расширить границы своих владений или своей собственности, и делает это способами самыми разными - завоеванием, кражей, просьбой или игрой, весьма артистично изображая желания или страдания. При этом он может (до определенных пределов своих потребностей) уважать собственность чужую. Есть у него понятие о моральных нормах. Известно, что коты не нападают на больных, слабых, беззащитных своих сородичей, т.е. схватка может быть только с достойным противником.

К еде он относится с большим вниманием и почтением, здесь он сноб. По нему можно определять качество продукта - от плохого или несвежего он откажется - он будет "лучше голодать, чем кушать что попало". В этом занятии нет мелочей, здесь важно все, все имеет значение. Разные блюда съедаются по-разному. С рыбой это происходит так. Берет зубами рыбку из мисочки, перетаскивает ее на полметра в сторону, и только после этого приступает к трапезе. Так происходит всегда, с любой рыбой, и никакие возражения о том, что питаться надо там, где положено, во внимание не принимаются. Мы с Сергеем увидели в этом некоторый смысл. Среда обитания рыбы - вода, а коты живут на суше. Поймав на мелководье рыбу, кот должен вынести ее на берег, и только после этого съесть. Иначе эта еда может вырваться и уплыть. Кусочки курочки котик ест совсем иначе - прежде чем полакомиться куриной ножкой, он играет с ней - подбрасывает и ловит. Эти действия тоже понятны. Птица летает, ее трудно поймать и удержать, она пытается взлететь, и с ней приходится "играть". Конечно, курица - не птица, но наш котик так не считает. Внешний вид и летные качества реальной курицы здесь значения не имеют, птичью сущность выдает что-то другое, более глубокое.

Такие наблюдения вызывают вопросы, на которые трудно ответить, исходя из наших знаний в этой области. Нортик никогда не ловил рыбу на мелководье, никто из его сородичей его никогда ничему не учил. Это значит, что знания, влекущие эти действия, он получает либо от нас, либо они передаются по наследству, либо по каким-то иным неведомым нам каналам.

Наш котик родился свободным, нетерпимым к принуждению, и как следствие - нетерпимым к воспитанию, к изменению сложившихся или складывающихся привычек. Но без этого нельзя жить с людьми, среди людей. И в начале своей жизни, в своей молодости ему пришлось конечно же столкнуться с принуждением. Как и у многих его собратьев у него была проблема. Он знал, что в доме, где он живет, должно быть чисто и уютно, а для отправления своих собственных естественных потребностей следует отойти на достаточное расстояние. Но он жил в небольшой квартире, и отойти было просто некуда, и когда случалась неприятность в неположенном месте, его наказывали. Этим занимался Сергей. Он наказывал его жестко, непримиримо. Вероятно, он верил в существование у этого существа разума, его неправильные действия воспринимал как сопротивление, неповиновение, как непризнание власти человека. Примириться с этим Сергей никак не мог, т.к. тоже обладал чувством достоинства, сравнимым с самооценкой этого кота. Борьба продолжалась долго, в конце концов победил человек. Кот признал свое поражение, признал Сергея как вожака, имеющего право приказывать и наказывать. Он принял и полюбил своего властителя, вожака. Подвластные любят власть всегда и везде, и более всего любят тиранов, жестоких тиранов. Сергей не был жестоким тираном, но то ли у котов другие представления, видят они по-другому, то ли потребность любить, и любить искренне сидит в каждой живой твари, и наш кот не увидел другой подходящей кандидатуры, все остальные были слишком слабы для укрощения его непокорного нрава и подчинения. Кот полюбил Сергея всей своей кошачьей душой, как только может любить подданный своего ничем не обузданного диктатора. Он позволял ему все, что не позволял никому другому. Сергей мог гладить и ласкать его сколько угодно, кот прощал ему любые наказания, и был благодарен ему только за то, что тот обратил на него внимание. Он ждал и тосковал, сидя у двери, когда Сергей задерживался долго. Так прошли лучшие годы его жизни - в атмосфере любви и наказаний. Он забыл о своей приверженности свободе.

В отличие от Сергея, к которому у кота было отношение поклонения и почитания, его отношение к хозяйке своей, Ирине было совсем другое. Несмотря на то, что именно она была более всего привязана к нему, более других ухаживала за ним, беспокоилась о нем, никаких ответных чувств у него к ней не наблюдалось. К Ирине его отношение было исключительно потребительское. По его мнению, она просто обязана была делать все то, что она для него делала. Кот следил за этим, и если что-то делалось не вовремя или не так, он вмешивался, напоминая о себе в форме грубой, шумной, когтистой или зубастой. По его мнению обслуживание его потребностей и капризов - ее святая обязанность. Он для нее - хозяин, начальник, вожак, и спорить с ним на эту тему было совершенно бесполезно.

Ирина любила своего котика, но взаимности не было. Так бывает часто. Почему-то те, кого мы любим, любят чаще всего других, хотя нам всегда кажется, что только мы этого заслуживаем, и только мы этого достойны. Такова жизнь. Несправедливая, безжалостная, коварная.

Есть в нашем котике черты человеческие.

16.03.05