Фантазия, наука и религияВ последнее время из разных источников возникает предположение, что окружающий нас мир - фантазия. Для религии и искусства в этом нет ничего нового, но к разговору подключаются физики и неожиданно понимающе кивают головой: "да, да, это так, мы подтверждаем". Хотел написать, что наука пребывает в кризисе. Но это неверно только по той причине, что она никогда из него и не выходила. Как только все укладывается по полочкам, тут же появляются новые данные, от тяжести которых полочка рушится, надо все собирать снова. - Сизифов труд, как определили занятие древние. Но мы знаем, что этот труд не совсем бесполезный, - некоторые конструкции остаются, их укрепляют, наука потихоньку движется вперед. Уместно задать вопрос, - Куда? И вдруг выясняется, что - к религии, где сидят ангелочки, поджидают и думают, - ну когда же она, неразумная, доползет до нас! Верующие давно уже все это знали от пророков и проповедников, которым строптивая наука не поверила и обрекла себя на долгий путь к истине. Истина одна, и не важно, кто и как до нее добирается.Одно из принципиальных различий между верой и знанием в том, что вера основана на разовом вливании информации, а знание добывает его постоянно, ежедневно. Оттого оно кажется близким, достоверным и надежным. Для верующего когда-то было сказано все и сразу, наука добывает знание долгим упорным трудом. Между наукой и религией всегда были непростые отношения (сам я принадлежу к научной партии). Но есть между ними общее, - тот и другой путь наполнен фантазиями. Различие в том, что у религии в начале есть вера в некие истины, которые пробуждают фантазии. А у науки наоборот, в начале приходят фантазии из которых понемногу формируется знание. Иными словами, у религии знание в начале, а у науки - в конце. Долгое время наука не противоречила "здравому смыслу", хотя уже вводила некоторые абсолюты, невидимые и неосязаемые. Первый серьезный кризис между научными понятиями и "здравым смыслом" разразился в конце 19-го века, было никак не понять, что такое мельчайшая частица вещества - корпускула или волна? Наконец, было предложено считать, что это есть и то и другое, т.е. принять явное чудо, которому в реальной жизни аналогов нет. Ученые мужи помучились, посопротивлялись, но пришлось согласиться. Потом были постулаты Эйнштейна. Против них дольше всего держались советские ученые, но и они пали под натиском неопровержимых фактов. Честь и слава героям науки! Эйнштейн ввел откровенную фантазию в науку. За это мы его по праву почитаем, а немцы, евреи и американцы гордятся. После Эйнштейна отпали всякие ограничения здравого смысла, ничто не отвергается с порога, широким потоком фантазии хлынули в науку. И никто уже теперь не рискнет сказать о них плохое слово. А человеку, далекому от физики, и подавно не отделить достоверное знание от иллюзии. Впрочем, так было всегда. Когда-то я запоем прочитал большую книгу об астрономии, космологии и близких к тому дисциплинах. Там подробно говорилось, в частности, о "кухне" - о том, как готовятся теории, которые потом овладевают массами (ученых). И был поражен, как немыслимые предположения неожиданно находят подтверждение и становятся теорией. В начале все очень шатко, но новые данные постепенно укрепляют конструкцию. У меня сложилось впечатление, что то были досужие фантазии, не вытекающие из чего-нибудь серьезного, реального, но потом они все-таки складываются в правдоподобную и стройную научную картину. И я прихожу к выводу, что наука - это вольная интерпретация реальности. Интерпретаций может быть много, выбрать из них "настоящую" невозможно, - любая будет отличаться от того, что "есть на самом деле". У каждой теории свои образы и свой язык и хотя бы по этой причине невозможно описать все до малейших подробностей, - на хватит слов и понятий, да и не существует абсолютно точного перевода. Научного "эсперанто" нет, и возможно, не будет. При такой позиции не вижу принципиальных расхождений между наукой, религией и искусством, - это все разное оформление фантазий... * * * Перевожу эту логику на политику. Как и в науке, в ней есть первоначальные предположения, под которые подводятся подтверждающие факты. Картина получается стройной, строгой, непротиворечивой. А на стороне оппонета картина строится из других предположений, противоположных. Она такая же правдивая и стройная. Потому я закрываю глаза и уши, когда в меня пытаются вливать неопровержимые факты, доказывающие... (неважно что). У меня есть собственные "начальные предположения" и этого достаточно, они ничем не уступают любым другим предположениям по части соответствия "истине". 22.01.2016 Ханов О.А. В начало |