Детские книги, рецензии, память. (Письмо Л.Л.)

...Я на даче. Вечер, темно, электричество отключили, поэтому буду писать долго и много, во всяком случае - больше, чем было бы при других условиях (т.е. призываю к терпению). Собственно, когда-то писать я и начал здесь, на даче - долгие осенние вечера, тишина и одиночество располагают к размышлениям, которые иногда оставляют свой след на бумаге...

Впрочем, - все не так. Писать я начал в "Граните". Это были технические описания, инструкции по эксплуатации, а позднее - заявки на изобретения. При прохождении текстовых документов одна из инстанций - редакционный отдел. Какие там водились зубры! Приношу текст, десять раз прочитанный и правленый - там все должно быть безупречно. Человек, ничего не понимающий по содержанию (он так говорит), читает, а потом возвращает с пометками. "Здесь будет лучше переставить слова, а это и вовсе убрать...". Меня это удивляло и восхищало - смысл остается нетронутым, или даже лучше играет в новых фразах, которые короче, приятнее и понятнее при чтении! Не помню случая, чтобы я не согласился с правками...

Мои последние замечания к повести "Дадо", конечно, не были критикой. Это были "мысли вслух". Тема мне интересна, я сфокусировал на ней внимание и записал, что подумалось по этому поводу. Это не критика и даже не рецензия, это ассоциативное развертывание слов из твоего небольшого пояснения. (Так я пытаюсь оправдать свое отклонение от образов и лексики рассказа). С другой стороны, я заметил, что когда комментирую какие-то тексты, обращаю внимание исключительно на сюжеты, в которых у меня есть расхождения с автором. Кажется, это естественно, - если все сходится, то и обсуждать-то нечего. Положительные оценки и "восторженные отзывы" автору приятны, но мне они даются с трудом. Возможно, есть в этом следы далеких комплексов, которых когда-то было немало. Для любой оценки - положительной ли, отрицательной, - надо быть уверенным в соразмерности критика и автора, иначе смысла в них немного. И особенно мало смысла в оценках положительных. Объективно, они говорят лишь о том, что есть еще один человек, который разделяет данное мнение. И (повторяюсь) если этот человек не обладает большим авторитетом в обсуждаемой области, то информация в таких оценках имеет лишь статистическое значение, т.е. близка к нулю.

Я далек от "детской литературы", мне трудно воспринимать текст с позиции "незрелого подростка" и, тем более, писать в таком ключе. Хотя было время, когда мой сын пребывал в таком возрасте, и мы вели с ним долгие беседы. Случилось так, что когда-то, лет в 10, мы с ним вдвоем оказались на даче (тогда это был поселок Шапки). Июнь выдался холодный и дождливый, друзей у него там еще не было. Мы приехали днем, вечером пили молоко. Он что-то спрашивал, я отвечал долго и подробно, чтобы скоротать время. Ему было интересно, и в первый день нашего заезда мы засиделись до поздней ночи. С того времени начинает отсчет традиция - каждый день вечером пить молоко и вести долгие беседы на разные темы. С тех пор прошло 30 лет. Молоко незаметно превратилось в пиво, темы стали другие, а я теперь больше слушаю, чем говорю. По моим наблюдениям, годам к 35-ти окончательно завершилось формирование его личности и мое влияние на этот процесс прекратилось. А следы той давней традиции остались.

Вспоминая наши давние разговоры, я отмечаю, что всегда говорил лишь то, что знаю, или то, что думаю, слегка адаптируя текст для ребенка. Когда встречалось что-то непонятное, он просил прояснить, и тема иногда меняла направление. Тогда я тоже мог бы стать сказочником. Это было бы более естественно, интересно и понятно. Но сказочник из меня не получился - видимо, не для того я родился, или не в то время. Была когда-то песня с такими словами: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью...". Я родился позднее, когда сказка и быль уже не должны были бы различаться. И быль действительно тогда была чуднАя. Она не требовала дополнения вымыслом, - его и без того хватало...

Мой внук иногда просит меня рассказать сказку. Я говорю, что не умею, а реальная информация его, к сожалению, не интересуют. И нет у меня того контакта с внуком, который когда-то был (и остается) с сыном. Что ж, это уже другое поколение, ему не достает сказок. Или, наоборот, ничего кроме сказок оно не знает, знать не хочет и не ждет?

Я пишу воспоминания и записываю свои мысли отчасти (или в первую очередь) для него, для своего внука, с которым сейчас у меня нет контакта. Может быть, через много-много лет он прочитает, узнает и поймет хотя бы одного из своих предшественников.

Но я отвлекся, однако. Итак, я далек от детской литературы. Скажу больше - я не занимаюсь никакой литературой. То, что пишу, - изложение своих воспоминаний или своих размышлений. Здесь трудно встретить образы или аллегории, красивые пейзажи и пассажи. Основные герои моих рассказов - я и голая правда (какой ее вижу). Нельзя сказать, что эта "дама" всегда приятна, иногда она выглядит до неприличия безобразно, но для меня такая "объективность" имеет безусловный приоритет. Во мне много скепсиса и мало оптимизма. - Это я к тому, что некоторых авторов обижают мои комментарии. Но я считаю, что обижаться тогда надо на логику и на жизнь, поскольку именно они диктуют сюжеты и мнения, которые я только записываю - стараюсь это делать добросовестно и аккуратно, не привнося ничего своего (эмоционального и субъективного), хотя и не всегда это удается.

Что же касается комментариев, вспоминаю такой эпизод. Написал я однажды что-то большое. Тема непростая, попросил своего товарища прокомментировать. Пишет он не один десяток лет, и знает все нюансы этого ремесла, и вообще, знает очень много и (конечно) способен излагать свое мнение. Комментарий был очень простой, что-то типа "лучше, чем то, что ты показывал раньше". Я попросил ответить подробнее и по существу. Он сказал, что для этого ему надо написать собственную работу на эту тему, к чему он сейчас не готов, а другое не будет адекватно. Мне это понятно - я и сам грешу тем, что часто в качестве (или вместо) комментария пишу свое. И мне понятно также, что это не совсем правильно. Но так сложилось, а от привычек избавляться трудно.

Я прочитал рассказ "Белый кит". Вчера был у Юры Сергеева на работе (в фирме с названием твоего рассказа), и пока он занимался производственными делами, прочитал. Книга для детей, но мне, человеку достаточно взрослому, было интересно следить за сюжетом. Мне кажется, при некоторых трансформациях эта вещь могла бы стать совсем взрослой. Ты определил ее как "рассказ более легкого жанра". Мне так не показалось. Где-то, "за кадром" проступает очень серьезная тема о единстве всего живого, о сущности сознания и интеллекта и о том, что в этой области мы еще очень мало что понимаем. Тема обозначена штрихами, но достаточно четко и интересно. Я не исключаю, что ты и не предполагал поднимать здесь эту тему, что она выплыла сама. Это нормально. Я верю в то, что читатель может видеть больше, чем автор. И (а это уже правило) - читатель видит не совсем то (иногда и совсем не то), что хотел сказать автор.

Меня удивляет твой жанр - детская литература. Понимаю, что для детей писать очень непросто, быть может даже сложнее, чем для взрослых. Но отношение к детской литературе все-таки такое - это несерьезно. При таком (априорном!) отношении я бы не написал ни слова. Не скажу, что я сам чрезвычайно серьезен. По моим представлениям, это недостаток, и надеюсь, что это не так. Но серьезны темы, которые мне интересны. И до безобразия несерьезны нынешние СМИ, что вызывает отторжение и (не всегда осознанное) стремление к противоположному.

Рисунки к Дадо получил. К сожалению, я далек от графики - так уж устроена моя голова. Медики говорят о двух полушариях, у которых разные функции и разные способы работы с информацией. Одно из них знает логику и работает, как компьютер, оперируя цифрами, символами и логикой. Другое оперирует образами и цветом, мыслит картинками. У разных людей разные доминанты. По всем признакам, я - компьютер, который плохо работает с изображениями - не хватает ресурсов - скорости, памяти, слабая оперативная память, зрительная - совсем плоха.

Вспоминаю эпизод из Гранита. Надо было по работе переговорить с женщиной из другого отдела. Нахожу лабораторию на основной площадке. Это был большой зал, уставленный кульманами - много, человек 50. Называю фамилию, мне показывают - где. Пробираюсь сквозь кульманы, представляюсь, решаю вопросы, прощаюсь и ухожу. Выходя, вспоминаю, что забыл решить еще один вопрос. Возвращаюсь, ...и не знаю, куда идти. Спрашивать еще раз показалось неприличным, иду наугад, по интуиции. Подхожу к женщине, с которой, как мне кажется, я только что говорил, и пытаюсь разговор продолжить. Она странно смотрит на меня и с трудом сдерживает смех. Оказалось, что я немного ошибся, всего на несколько метров. Моя собеседница была рядом, но я ее не узнал.

Итак, я плохо воспринимаю изображения. Это значит, плохо понимаю живопись. У тебя же, как говорил Юра, все не так. Он удивляется тому, что ты пишешь, а не рисуешь. Но, видимо, границы между теми мозговыми центрами условны и подвижны.

Я так долго и подробно говорю, чтобы как-то оправдать тот казус, который у меня получился с твоими рисунками - я ничего не понял. Показал Ирине (жене), и она, конечно, сразу всех узнала. После этого и я увидел сходство с известными персонажами. В общем, плохо у меня с рисунками, поэтому мне лучше о них ничего не говорить.

Ну, кажется, темы все-таки закончились. Прошу извинить многословность, сегодня она была спровоцирована привходящим обстоятельством. Свет, наконец, дали.

О.А.
23.09.2011

Люди Объекты Годы Темы В начало